Elec.ru представляет серию интервью, взятых на состоявшейся в июне выставке «Renwex-2023» у экспонентов. Сегодня о возобновляемой энергетике расскажет Михаил Конищев – генеральный директор российской компании VTR Engineering.
– Компания VTR Engineering на выставке «Renwex» в первый раз, или участие в ней уже стало традиционным? Какое значение выставка имеет для компании?
– Мы участвуем в «Renwex» во второй раз, первый был 4 года назад до пандемии. Если говорить о значении, то на текущий момент рано делать выводы, второй день выставки только начался, но я однозначно считаю, что участие очень полезно для нашей компании. Это не только привлечение каких-либо новых заказов, но и мотивация самим себе, возможность показать, чем мы занимаемся, возможность посмотреть, что нужно рынку.
– Какие цели вы ставили перед собой? Каких результатов намерены достичь, участвуя в выставке?
– Персонально у меня была цель выступить на круглом столе, показать наши новые решения, появившиеся с момента моего прошлого выступления, и дать предложения для наших целевых заказчиков.
– Каковы на ваш взгляд перспективы возобновляемой энергетики?
– Конечно, будет рост. Я вообще считаю, что в России технологии ВИЭ развиваются во многом так же, как это было в Европейских странах, мы повторяем этот путь, который они прошли 15-20 лет назад, и мы будем продолжать развиваться по похожему сценарию, но, конечно, с учётом нашей специфики.
– На данный момент объёмы генерации на основе энергии ветра и солнца не достигают и процента от общей суммы. Как Вы считаете, какую долю могут достичь ВИЭ в России? И какая доля целесообразна?
– Я думаю, мы будем приближаться к 7 процентам в ближайшие 15-20 лет. И надо понимать, что у нас основная проблема с электроэнергией на удалённых территориях, где проживает мало населения. Строить там крупные электростанции или проводить сети невыгодно, а повышать качество жизни, развивать эти территории – очень важно, так как от этого достаточно сильно зависит экономика нашей страны. В общем балансе присутствие там генерации на ВИЭ будет практически незаметно, однако это будет иметь очень сильный социальный эффект.
Плюс развитие технологий. Если мы не будем этим заниматься, то, когда в самом деле нам потребуется диверсификация энергетического баланса, мы уже ничего не сможем сделать, не сможем компенсировать провалы.
– Какие продукты и сервисы предлагает ваша компания?
– На данный момент у нас выделилось два направления.
Первое – это реализация автономных гибридных энергокомплексов на любых стадиях от технико-экономического обоснования до строительства, либо под ключ.
Второе направление, это автоматизация автономных систем на базе возобновляемых источников энергии, потому что сейчас это ключевая проблема. Эксплуатация таких энергокомплексов затруднена в связи с недостатком квалифицированного персонала, и полностью автоматическая система управления практически помогает решать эту проблему.
– Что происходит чаще – вы делаете проекты под ключ, или заказчики покупают единичные компоненты?
– Мы начинали с проектов под ключ, так как у потребителя ещё не было полного понимания как проектировать и обосновывать такие достаточно сложные для него системы. Сейчас рынок развивается, ситуация меняется, и мы уже чаще выполняем отдельно только монтажные работы, или только пуско-наладочные, или реализуем автоматизацию. Например, один из недавних проектов – автоматизация пяти солнечно-дизельных энергокомплексов, мы их не строили, не проектировали, выполнили только свою часть работы, то есть пошло широкое взаимодействие с партнёрами.
– Какой проект вы считаете наиболее важными для компании? Наиболее крупным, интересным?
– А вот это, кстати, разные вещи: крупный и важный для компании. У нас есть проект автономной ветро-энергоустановки в Хабаровском крае для горнодобывающей компании. Там очень сложные условия – горный рельеф, высокая турбулентность, ветра до 42 метров в секунду, штормы, очень сложные режимы. При этом там есть возможность достичь полной автономии, весь вахтовый посёлок можно питать только за счёт ветра.
При этом, у нас был задел, до этого мы выполняли грант, мы изучали, исследовали новые методы интеграции возобновляемых источников в систему с высоким уровнем замещения топлива. Фактически это научная работа, которую мы реализовали на практике. Такой системы, там уровень замещения 70%, в России больше нет, наша существует в единственном экземпляре. Она небольшая, это всего лишь 100 кВт ВЭУ и 100 кВт дизельная электростанция, но для нас очень важная, там такой уровень вклада в науку, что можно написать докторскую диссертацию.
А сейчас мы занимаемся тем, чтобы это стандартизировать, сделать более массовым. Это связано с тем, что система достаточно сложная в эксплуатации, требует обучения и высококвалифицированного персонала, постоянной поддержки с нашей стороны. Поэтому есть практическая необходимость всё это автоматизировать и упаковать в очень простой, доступный для инвесторов и пользователей «интерфейс», сведённый к «одной кнопке». Включил. Заработало. Забыл.
– Этот проект является одним из примеров реализации автономного гибридного энергокомплекса (ВИЭ плюс традиционные источники). Какие существуют особенности у таких систем?
– В таких системах существует необходимость правильно балансировать активную и реактивную мощности, в этом случае также используется автоматизация. В отличие от сетевых, где энергоустановки подкачивают энергию от ВИЭ в сеть, где баланс осуществляется уже Единым системным оператором сети, здесь вам нужно делать всё самостоятельно, поэтому это сложная система.
– Выше Вы говорили о недостатке квалифицированных кадров. Насколько остро стоит эта проблема?
– Как правило на объектах, на которых нам приходится замещать дизельную генерацию, работает местное население. Эти люди прекрасно умеют работать с дизельными электростанциями, разбираются в механике и машинах, но что касается использования новых технологий, то здесь начинаются проблемы.
Это связано с тем, что по умолчанию автономная генерация нужна в отдалённых районах, где качество и доступность высшего образования оставляют желать лучше, кроме того, традиционный уклад жизни в этих локальных точках в какой-то степени ограничивает мотивацию это образование получать. Да, мы проводим обучение, но кривая роста сложности знаний слишком крутая, не у всех получается правильно их усвоить. Приходится выезжать на объект, производить наладку, обслуживание, ремонт.
На задачу, которая на месте решается за 15 минут, уходит до двух недель, так как нашим специалистам необходимо выехать на объект, оставаясь там до десяти дней в ожидании вертолёта. Это проблема, которую мы стремимся решать продвинутой автоматизацией в совокупности с возможностью дистанционной настройки оборудования.
– То есть в данном случае это региональная проблема? А есть ли сложности, связанные с российской системой образования?
– Я считаю, что у нас вообще проблема с квалифицированными кадрами в любой отрасли. Я сам преподавал в вузе, знаю систему образования, знаю все её реформы, и те потрясения, которые она сейчас испытывает. У нас пока что с образованием всё идёт не в лучшую сторону. Есть перекосы. Допустим, IT-технологии очень популярны, абитуриентов идущих по направлению программная инженерия становится в достатке, а вот специалистов, умеющих проектировать микроконтроллеры, или, что ещё затруднительней, владеющих фундаментальными знаниями в физике, химии, способных к прорывным научным исследованиям – крайне мало, молодым людям это не интересно и/или для них это слишком сложно, возникает недостаток студентов в серьёзных дисциплинах, а отсюда и дефицит кадров.
Что касается возобновляемой энергетики. Здесь ситуация осложняется тем, что отрасль молодая, рынок ещё только растёт, поэтому соответствующие кафедры в вузах встречаются редко. Мы пытаемся находить подготовленных специалистов, но получается это с большим трудом. Их практически нет, а те, что есть, зачастую уже трудоустроены.
– Я часто задаю вопрос о проблеме кадров, и приблизительно в половине случаев респонденты утверждают, что у них трудностей со специалистами не существует. Судя по всему, всё зависит от уровня сложности разрабатываемого продукта?
– Наша компания занимается инжинирингом, у нас научный подход, наукоёмкие технологии. Мы не фокусируемся на продажах или лёгкой модификацией оборудования, мы создаём технологии с нуля. А если используем сторонние разработки, то стремимся к тому, чтобы они были российскими.
– Кстати, о локализации. Какова доля российских комплектующих в ваших разработках?
– Очень сложно эту долю посчитать. К примеру, одна из наших ключевых компетенций, это арктическая адаптация оборудования. Ветроэнергетическое оборудование у нас в России не производится. В своё время мы проводили исследование, ездили по всему миру на разные заводы и смотрели, какую ветроустановку средней мощности мы можем адаптировать для наших условий Арктики. В итоге мы остановились на варианте, когда доработку единичных экземпляров по нашей технологии выполнял один из китайских заводов. И вот как здесь посчитать эту доработку? По объёму затраченных средств? По объёму затраченного времени? Это очень сложно оценить.
– Насколько введённые санкции повлияли на деятельность компании?
– По направлению ветроэнергетики, по направлению автоматизации не повлияли. По автоматизации даже пошёл повышенный спрос, так как у нас программная платформа отечественная. А вот по направлению ветромониторинга возникла проблема, так как датчики ветра высокой точности производятся только в странах Евросоюза, даже не в Китае. И это сильно ударило, то есть один из бизнесов сильно пострадал. Также некоторые заказчики, занимающиеся разработкой ветроэнергетических проектов, ушли из России, следовательно заказы тоже упали. В целом просадка получилась может быть где-то до 30%.
– В связи с ограничениями, возникшими в сегменте электроники и микроэлектроники, насколько эффективно можно решать задачи на более ранних технологических уровнях, с которыми в России проблем нет?
– Да, вполне, в рамках решаемых нами задач по автоматизации, нам вполне достаточно уровня микроэлектроники от НИИЭТ, от «Миландр», как раз об этом я рассказывал на вчерашней презентации в рамках деловой программы выставки «Renwex». Для решений, не связанных с высокопроизводительными вычислениями, имеющихся в России технологий достаточно.
Беседовал Сергей Полосков
